Истории - как кэлпи.Истории - как кэлпи. Смотришь - вышла навстречу, косит глазом, ластится: твоя, мол. Проведешь рукой по теплому боку и - как тут удержаться? - запрыгнешь на спину. Только чуть-чуть проехать, только до поворота, да по ровной дорожке, что тут случится? И сперва идет красавица послушно и ровно, не нарадуешься. А потом - глядь, а дорожки-то и нет, только ямы да буераки кругом, и скажи спасибо, что не болото. А кэлпи скалится. Смеется, значит. И куда все ее послушание делось - хоть дергай за гриву, хоть кричи ей в ухо, хоть ногой поддай - она знай себе скачет через кочки. Захочет - по земле валяться начнет, хорошо, если спрыгнуть успеешь. А то и укусить норовит. Нрав у кэлпи дурной, никогда не угадаешь, что ей в голову придет. Тут надо момент угадать, когда она приостановится, и соскочить на землю. Тут же она и исчезнет, рассыпется водяной пылью, будто и не было. Грустно станет, и сердце словно иголочкой кольнет, но это печаль недолгая, забудется...
А если упрямствовать начнешь, она тебя к себе в омут утащит. Кэлпи, они все больше в реках живут, неуютно им на твердой земле. Проскачет по лугу, по мелководью, а потом и нырнет.
Из тех, кто с кэлпи под воду уходил, возвращались немногие...
Но если сладишь со своей кэлпи, заставишь снова на берег вывезти, то она тебя запомнит. Скатишься с ее спины, мокрый, одежда к телу прилипла, на лбу водоросли какие-то повисли, а она любуется, будто ты красавец наипервейший, и никого лучше нету, что на том свете, что на этом. Навеки теперь твоя будет, никому не дастся. По ночам к твоей двери приходить станет, чтобы тебе присниться.
Но если захочешь снова прокатиться верхом, она опять забудет о послушании, и потому ты никогда не знаешь, как долог будет твой путь и где он закончится...